Глубокая заноза
Дата публикации: г.
«Мне плохо. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там все пусто, как будто мне вырвали сердце.»
«Цветы для Элджернона». Дэниел Киз
Женщина пятидесяти лет, весьма импозантная, подтянутая и ухоженная с общей печатью погруженности в себя и взглядом, в котором периодически появлялась печальная отстраненность. В процессе беседы по ее щекам часто скатывались крупные слезы, которые она не могла сдерживать и постоянно извинялась за это. Выяснилось, что она имеет экономическое образование и давно работает на общем складе сети магазинов, торгующих парфюмерно-косметическими средствами. Она родилась и проживает в небольшом городке, где все друг друга знают. В связи с удаленностью ее места работы ей приходится работать «вахтовым методом», на три дня уезжая из дома и проживая удаленно.
Так получилось, что в 22 года она познакомилась с будущим мужем, который оказался в заключении, где провел 6 лет. Оттуда он писал письма призывно-романтического содержания, в которых заверял в безграничной любви, повторяя, что нужна ему «только она» и прочие варианты «неба в алмазах». Поверив этим обещаниям, женщина решилась связать с ним свою жизнь, спеша в колонию на свидания. Этот красивый романтический сюжет закончился браком, который продлился долгое время. Было в нем много позитивных семейных моментов, включая рождение и воспитание ребенка, хозяйственные хлопоты, общие бытовые и родственные радости, общение с друзьями и подругами. Последнее обстоятельство и явилось тем фактом, который послужил трещиной, разорвавшей прежний цельный семейный организм. Весьма близкая приятельница жены стала проявлять отнюдь не дружеские чувства к мужу. Пользуясь отлучками его благоверной, связанными с работой, она заняла ее место в эти периоды, из-за чего тот устроился на «двух стульях», нежно встречая законную супругу и ведя себя как ни в чем не бывало в одной ипостаси. Затем, провожая ее на работу, он спешил к другой и проводил с ней оставшееся время.
Развязка не могла не наступить в городке, который просматривался соседями и знакомыми, обращающими внимание на детали. От них не могла скрыться закономерность парковки машины нашего двоеженца вблизи двух определенных зданий в определенное время. И вот, одна из подруг внезапно ошарашила ее известием о том, что ее дражайший супруг уже три года живет «на два фронта», пребывая в другом доме в дни, когда та уезжает на работу. Размеренно-спокойная жизнь нашей героини сразу пошла под откос. Поначалу она пыталась как-то исправить ситуацию, призывая своего мужа образумиться, адресуясь к их романтическому прошлому и общему настоящему. Увы, результата это не принесло. Он собрал вещи и ушел к более молодой, но бойкой сопернице. Не помогла ни поддержка сына, который перестал общаться с отцом, ни попытка увлечься какими-то новыми интересами и физическими упражнениями. Интенсивные нагрузки на работе тоже не сыграли никакой роли.
Она прокручивала в голове изматывающие безрезультатные рассуждения негативного свойства о своем положении, потеряла смысл в поддержании прежнего образа жизни, перестала есть и спать, похудев на двадцать килограммов. Мысли о своем положении, досада и жалость в первую очередь в отношении себя самой грызли ее ежеминутно и ежечасно.
Уехав к своей приятельнице в южный приморский город, она вроде бы освободилась от гнетущего чувства обиды, ущерба и предательства. Та предлагала переехать к ней, сменив на какое-то время место жительства и работу, чтобы оторваться от болезненных триггеров. Однако, невзирая на теплоту ласкового южного солнца и звуки шелестящей волны, она вновь ощутила прежнюю гнетущую измененность.
Мудрый Ошо говорил: «Если Вы сидите где-нибудь в Гималаях и тишина окружает Вас – это тишина Гималаев, но не Ваша. Вы должны найти собственные Гималаи внутри себя».
Придя за помощью, она надеялась получить рецепт того, как ей быть, что предпринять для поиска механизмов этой внутренней тишины…
Какая основополагающая мысль заключена в этой истории, выглядящей банальной? Такие сюжетные линии в нашем социуме воспроизводятся в значительных масштабах. Весь вопрос в том, что ободрения подруг и переключения на какие-то отвлеченные занятия не дают умиротворения и не позволяют вернуться в обычное состояние. Для нее все попытки как-то ей помочь, ободрить и заставить ее поверить в себя являются безуспешными. С другой стороны, ее собственные оценки, которыми она постоянно пытается рационализировать происходящее, обозначая ситуацию понятными определениями и обесценивая в ее глазах объект, вызвавший психотравму, убеждая себя, что «…он, мол, не достоин тебя, не герой, а мелкий и ущербный… всегда был таким», также не приводят к успокоению. Образно говоря, эмоции не позволяют правильно воспринимать ситуацию как тот бинокль в трясущихся руках не дает возможности четко видеть происходящее.
В этой связи характерным являются изречения двух Публиев, древнеримских поэтов, носящих характер наставления и прогностическую оценку. Первое принадлежит Публию Папинию Стацию: «Vivas ut possis, quando nec quis ut veils – живи как можется, раз уж нельзя как хочется», а второе Публию Овидию Назону: «Dolor spatio evanescit – с течением времени скорбь ослабевает».