«Страх— болезнь, расслабляющая душу, как расслабляет тело физический недуг»
Даниэль Дефо
Две схожих клинических ситуации случились в моей практике за последнее время, иллюстрируя тезис о парности случаев. Их объединило то, что в обеих этих историях человек, уверенный в себе и адаптированный к жизни, внезапно начинает проявлять признаки невротического расстройства, выходя из себя и страдая от навязчивых опасений, паники и реакций вегетации, вызывающих выраженный дискомфорт. Собственно, жизнь этих людей теряет привычную устойчивость, превращаясь в своеобразные «горки», по которым их несет, высасывая жизненную энергию. Пребывая о постоянном напряжении и возникающих на этом фоне мыслях о том, что своими действиями они могут причинить другим неприятность, они превращаются в развинченные механизмы, рефлексирующие на темы своего состояния и испытывающие симптомы неблагополучия на телесном уровне.
В первом случае девушка, увлеченная животными и закончившая ветеринарную академию, какое-то время работала в частной ветеринарной клинике, назначая лечение захворавшим кошечкам, собачкам и хомячкам, приносимым их хозяевами. Увидев ее старание, руководители клиники предложили ей сменить терапевтическое направление на должность хирурга. Наша героиня всегда мечтала о такой интересной работе. Однако, выполняя хирургические манипуляции, она столкнулась с ситуациями, когда от ее действий состояние пациентов страдало в значительно большей мере и принятие решений в довольно выраженной степени сказывалось на этом. Она запаниковала, боясь своими вмешательствами причинить вред «братьям нашим меньшим». Надеясь повысить свои профессиональные качества, она бросилась штудировать учебники по ночам, выискивать детали методик и заучивая нюансы лечебных подходов. Эта напряженная жизнь привела к бессоннице, а также обильной невротической симптоматике, которая заставила ее искать помощи у специалиста, помогающего людям с психическими проблемами.
Во второй истории молодой человек, всегда собранный и целеустремленный, с детства мечтающий о море, поступил в «Макаровку» на судоводительский факультет, стремясь стать капитаном корабля. До определенного времени он был весьма успешен, добившись поста командира курса и пользуясь доверием руководства. Но, с определенного момента, в его психическое состояние внедрилось новое качество, из-за которого он потерял прежние ориентиры. Отправной точкой послужил общий сбор курсантов перед отбытием на практику. Во время общего построения на плацу, стоя перед шеренгой своих товарищей и чувствуя за спиной сотни взглядов, устремленных на него, он испытал бурю вегетативных проявлений, сопровождаемых чувством паники, накатившим на него. Сердце его заколотилось, он покрылся потом, чуть не потеряв сознание. После этого он потерял прежнюю уверенность. В его сознании возникали картины того, что он поступит неправильно, не сможет вести корабль, пострадают люди. Он принялся искать в себе изъяны, выискивая причину возможной перемены. Прочитал массу книг по психологии, налегая на опусы Андрея Курпатова, ковырялся в своих установках и оценках, а также занимаясь йогой и прибегая к медитации. Поняв, что самостоятельно ему с этой проблемой не справится, он обратился к психиатру, который выписал ему антидепрессанты, которые он стал принимать. Через несколько дней ночью его «накрыло» так, что он решил, что реально умирает. Он вызывал «скорую», до смерти напугался сам и испугал своих родных. Свое состояние он объяснил действием лекарств. Немного оклемавшись, он дал себе зарок: более никаких таблеток не глотать, пытаясь выровнять себя привычными методиками. Увы, эффекта от них он не получил, продолжая испытывать прежние нарушения. Решив еще раз обратиться к врачу, он появился в моем кабинете, вызвав мою задумчивость.
Я раздумывал над вопросом: какие моменты вызывают эти метаморфозы? Из-за чего возникает это «гипертрофированное чувство ответственности» (по выражению Аарона Бека)?
Мои выводы были в целом таковы. В основе этого явления лежат особенности организации их эмоциональной сферы и скрытые уязвимости, базирующиеся на личностной структуре. Эти моменты демонстрируют большую значимость древних в эволюционном плане эмоциональных механизмов, защищающих человека от травмирующих факторов и, как следствие, его приспособительных возможностей, по сравнению с более молодым чисто человеческим аппаратом мышления. В любом случае эти примеры являют собой иллюстрацию превалирования аффективной организации над идеаторной.
Эту мысль в более четком и образном виде сформулировал Альбер Камю в своей книге «Миф о Сизифе»: «Разум бессилен перед криком сердца».
