— Вы съехали с бордюра на скорости 40 миль в час.
— Все в порядке. Я так проверяю трансмиссию.
— Молодые люди, а вы не пьяны?
— Только не мы, мы же ответственные люди.
Фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» (Fear and Loathing in Las Vegas)
На днях столкнулся с юной особой восемнадцати лет, которую привезла мать прямиком из НИИ Скорой помощи им. Ю.Ю. Джанелидзе, где она провела пару дней с интоксикацией феназепамом в сочетании с пивом. При осмотре она плохо ворочала языком, речь ее обиловала матерщиной, она проявляла расторможенность, вскакивала, хаотично перемещалась по кабинету и смотрела замутненным взглядом. Связной беседы не получалось. Она задавала вопросы невпопад, спрашивая, знаю ли я про фрактальные рисунки, была недовольна и требовательна. Сопровождающая ее мать сообщила, что дочь в детстве была любознательной, проявляла неплохие задатки, пела в вокальной студии и посещала несколько кружков. Несколько лет она прозанималась в конькобежной секции, однако, в связи с хондромаляцией коленных суставов вынуждена из спорта уйти. Она сфокусировалась на стремлении получить фармацевтическое образование, училась в той же школе, что и Владимир Путин, в химико-биологическом классе. Год назад познакомилась на молодежном концерте с неким «Олегом», который стал играть в ее жизни определяющую роль. Он заявил, что «химия ей не нужна» (в обычном понимании), приобщив ее к исследованиям химических веществ своеобразной направленности. Они занялись экспериментами с психоактивными препаратами начиная от мефедрона и барбитуратов (валокордин), вплоть до «спайсов» и «солей». Особое пристрастие они почему-то испытывали к феназепаму, употребляя одномоментно до 30 таблеток и «лакируя» его пивом. В таком состоянии они были способны на разные штуки, в числе которых было вовлечение в их круг некоей совсем юной особы, с которой они образовали образно говоря сообщество, предаваясь «химическим» экспериментам, интимному общению и образовав некую ячейку.
Для меня это было удивительно, но как мне объяснили, подобная форма в настоящее время получила распространение среди подростков. Конец этого романа был весьма трагичен. Мать удалось пристроить свою дочь на лечение в клинику неврозов, где та провела несколько месяцев, ставя в тупик диагностическую мысль этого заведения. В итоге, с участием консилиумов и профессоров НИИ им.В.М.Бехтерева, она была расценена в рамках шизотипического расстройства (проще говоря, вялотекущей шизофрении).
За это время ее избранник внезапно скончался во сне, в очередной раз злоупотребив феназепамом. Это расстроило нашу героиню так, что она пустилась во все тяжкие, продолжая активно употреблять феназепам и «зажигая» домашних своими фокусами, что периодически приводило к отравлениям и стационированию в токсикологическое отделение, после очередного из которых она оказалась передо мной.
