Не в ладах с собой
Дата публикации: г.
Всё, что мы слышим, — это мнение, а не факт. Всё, что мы видим, — это точка зрения, а не истина.
Марк Аврелий.
Родственница одной нашей сотрудницы, привела на прием своего 22-летнего сына. Тот раньше учился в Высшем мореходном училище им. Адмирала Макарова на судоводителя, но на 4 курсе был отчислен. После того, как его призвали в армию, его направили в Калининград, где он находился в подразделении морской пехоты. Там он заболел коронавирусом, попал в отделение госпиталя, а затем вернулся в часть. Но постичь премудрости военной жизни он не успел, поскольку стал проявлять признаки психического расстройства, в связи с чем вновь был помещен обратно в госпиталь, но теперь уже в психиатрическое отделение. По сведениям оттуда он «…вел себя агрессивно, «философствовал, говорил всякий бред», заявлял, что его «притесняют по политическим мотивам», утверждал: «Меня не устраивают время и мелочи… вы идете в никуда, поскольку вы – люди мелочные». Продержав какое-то время там, в сопровождении эвакуатора его отправили домой. Мать была потрясена, когда внезапно раздался звонок в дверь. Открыв ее, она обнаружила за ней сына. Был он в явно ненормальном состоянии, охвачен своими переживаниями, произносил отдельные фразы невпопад, и вообще контакт с ним носил ограниченный характер, он порывался куда-то идти, решать какие-то вопросы. С огромным трудом удалось уговорить его проехать в медицинский центр, где я его и увидел.
При попытке общения он был возбужден, держался напряженно, произносил монологом тирады с угрозами «всех засудить», размытыми мыслепостроениями, вроде: «Я – тело, а мать – антитело…». Вишенкой на торте стало рассуждение: «Мне сейчас лучше пожить отдельно… возможно отдельно от самого себя». Такую возможность я ему представил, вызвав бригаду «Скорой психиатрической помощи», которая препроводила его в психиатрический стационар, где он все-таки получил необходимую помощь. Впоследствии он похаживал в наш центр. При этом он уклонялся от обсуждения периода пребывания в психиатрической больнице, однако, каких-либо выраженных нарушений психики не проявлял.
Тут удивляет одно: из медицинского профильного учреждения пациент был просто выписан без реальной оценки состояния. Как можно было человека с явными признаками активного психоза бросить без психиатрического наблюдения? Разве нельзя было осуществить перевод из одного медучереждения в другое? Логика армейских психиатров-эскулапов была предельно простой. Дескать: свою задачу мы решили, от армии его освободили, а дальше – не наше дело. Переживать за его дальнейшую судьбу им было не с руки.
При оценке этого случая вспомнилась венецианская пословица, высеченная на соборе Сан-Марко: «Человек волен делать все, что захочет, но не должен забывать о последствиях». Здесь о последствиях коллеги не задумывались, ограничиваясь шаблонными действиями.